I
горе моё,
приезжай поскорее —
осень меня погубит.
небо, как встарь, покраснеет к заре и
напомнит родные губы.
записью старой кассеты рябит
день, что напрасно прожит.
вот — я не ел, я не спал, я небрит,
распят на двуспальном ложе.
вот — волочусь (я продрог, околел)
с красным вином в пакете
мятым газетным листом по земле
туда, куда скажет ветер,
тенью, скользнувшей на светофоре,
как холодок по коже —
я слышу, как ты от меня, моё горе,
прячешься меж прохожих.
II
радость моя,
я, как с дерева лист,
пал и зарылся в вещи,
те, что хранят аромат лучшей из
когда-либо живших женщин.
память — не камень, сердце — не остов,
в лёгкие влита ртуть —
я слышу везде твою тихую поступь
и не могу вдохнуть.
ветер качает всю ночь, как детей,
худые, нагие липы —
я рассмотрю и в такой темноте
розовых губ изгибы.
разбившись, ползёт рядом ливень косой
вдоль тротуарных трещин,
вот — ты заходишь без стука в мой сон —
вряд ли, конечно, вещий.
III
радость моя
или горе моё? —
я не могу ответить.
мне бы сжимать твою кисть, как цевьё,
и не бояться смерти.
прячась в ещё не опавшей листве,
луна провожает вечер,
ты — её тусклый мерцающий свет,
падающий на плечи.
ты — наизусть мной заученный стих,
тобой говорят уста —
я до седин тебя буду нести
за пазухой у Христа,
только приди, окажись в коридоре,
холодной дождливой ночью.
приди, моя радость.
приди, моё горе —
осень меня
прикончит.
(с) оченьхорошо
